Embedded Files
После очередного выгорания, теперь уже окончательно, на глазах выросших детей, полностью разочарованный, я в отчаянии сломал все свои планы на будущее, и ушел из славянской церковной системы, уже навсегда, вместе с детьми, которых растил в церкви и для церкви. Ни я, ни мои дети, оказались нашей системе не нужны даже для местной евангелизации среди американцев. Наш пастор, как и большинство служителей иммигрантский церквей, был открыто и категорически против «чужеродного американского элемента в нашем славянском церковном теле». Это ставило крест на будущем моих детей. Все мои МНОГИЕ попытки внутри-церковного разговора о проблемах церкви – наркомании, порнографии, насилии, властолюбии и игнорировании нужд человеческой души служителями, также закончились полным провалом – в церкви это было никому не нужным.
И вот оно случилось, страшная беда, которая прогремела на весь мир! Убийство беременной жены молодым мужем насильником. Я знал эту девочку, она росла вместе с моими детьми, я знал ее родителей, они знали меня. Любу хоронили не в славянской церкви где она выросла и казалось бы должна быть нашим людям дорога, а в моей новой американской церкви! Американцы делали это из милосердия к чужой беде, ведь убитая русским мужем русская Люба не была членом их церкви! А я, член американской церкви, вмете с моим русскоговорящим народом, был на ее похоронах.
Прощальное служение для собравшихся славян, а их было естественно большинство, вел американский пастор, с переводом на русский, который говорил всем нам слова пастырского утешения. Он сетовал на то что зло все еще существует, и к сожалению у него есть и еще будут жертвы. Но этот бедный наивный пастор, как и все американские пастора, понятия не имел что творится в иммигрантских церквях по вопросам насилия, как нашего восточно-славянского религиозного наследия. А я знал, потому что теперь уже исследовал эти вопросы в американской культуре и церкви изнутри! Мне надо было понять их методы и программы, и мне было с чем сравнивать…
После похорон, я ждал что наше славянское религиозное общество в иммиграции заговорит о проблемах насилия в наших церквях– но увы, я сильно ошибался. Проблема насилия среди верующих, даже с ужасными последствиями, была полностью нами ПРОИГНОРИРОВАНА, и ничего не поменялось!!!
Именно это и заставило меня сделать этот видео ролик, от отчаяния, как последнее средство, нарушающее негласный и полный запрет на огласку для нецерковного мира внутри-церковных проблем. Я не хотел воевать или навредить, потому специально убрал все имена, даже название церкви, и просто сравнил как об этом событии «бурно шумит» весь цивилизованный мир, то есть русскоговорящая и англоговорящая пресса, и как реагирует церковь изнтури. При чем церковь где девочка-жертва выросла, и где были ее родители и родня. Все что я сделал - это ПРОСТО ЗАДАЛ ВОПРОСЫ! При чем используя открытую на весь мир информацию. Ведь запись церковного служения с объявлением о трагедии пастырем после богослужения, была в открытом доступе.
Да, я ожидал критику и несогласие, и был к этому готов. Но две вещи я НЕ ОЖИДАЛ!
ПЕРВОЕ: то, что большинство рядовых членов церкви, не говоря уже о всех служителях, увидит в этом мое подлое предательство родной церкви-матери и желание всех грязно унизить в глазах всего мира. Люди знали что я очень многое вложил в родную для меня церковь. Но теперь стали обзывать меня негодяям, выскочкой, бунтарем и самопиарщикам, то есть поливать всей той грязью, которой у нас обычно дружно и с удовольствиям поливают всех «предателей родины». Даже не видя ролика, по слухам и сплетням, большинство посчитали его беззаконием, местью, озлобленностью и личными обидами. Но я мог это терпеть, давно понимая что за защиту жертв – всегда надо чем-то платить личным. Я терпел много, не один раз, мне были известны и понятны условия борьбы с системой и последствия для «бунтарей».
ВТОРОЕ и ГЛАВНОЕ: К чему я был не готов, это то что родствнники Любы перестали со мной здороваться, а я даже не знал почему, и не знаю этого до сих пор. А я ведь хотел помочь их горю, и через их опыт – помочь другим жертвам. Мне показалось, что я стал и для самих жертв не их другом и защитником, а ПРЕДАТЕЛЕМ!
Я знал как используют свое горе пострадавшие и потерявшие близких американцы. Своей бедой они защищают чужих детей от беды – наркомании, насилия, болезней, системных проблем. Я знал что такое прецедент как привлечение внимания для борьбы с общественным злом. Я знал – что это вызывает резонанс среди общественности для помощи власти в решении проблем на системном уровне! Но этого не знали, и не хотели знать, мои братья и сестры славяне. Похоже что для нас честь мундира церкви, даже когда гибнут собственные дети – ДОРОЖЕ всего на свете! За свою РОДИНУ – ЦЕРКОВЬ мы умрем! За РОДИНУ, какой бы она не была, принесем в жертву себя и своих собственных детей. Я этого не учел, потому не мог понять, не мог в это никак поверить, но пришлось согласиться, что это так.
Я сдался, я убрал свой видео ролик, я не хотел приносить новую боль жертвам насилия, в данном случае родителям и родственникам Любы. Я вышел из этой борьбы, как из окончательно чуждой моему духу бесчестной, и опасной для любой личности, страшной системы насилия, которую я больше не понимал, и не хотел понимать.
Много лет спустя, то есть сейчас, в серии моих тем о домашнем насилии женщин и детей, я вернулся к это теме. Вернулся из-за Антона (Anton Goncharenko), и его очень страшной истории о его сестре Ире. Антон был готов поговорить, открыто, об этой семейной и церковной трагедии. В силу моего опыта, для меня это было очень необычно, и я решил еще раз посмотреть, способны ли мы ВСЕ помочь Ире.
Спасибо Антон что помогли мне сказать то, о чем я когда-то решил больше никогда не говорить. Но теперь я сказал, и даже сделал мини-проект с попыткой озвучить темы насилия, и собрать полезную информацию. Очень надеюсь что моя озвучка проблем и собранная информация хоть как-то поможет в решении проблем домашнего насилия в восточно-славянских церквях, частью которых я не являюсь уже очень много лет. Поможет тем, кто не знает с чего начинать, и не знает как это делается в западных американских церквях, где проблемы насилия решаются очень успешно. На Западе - то, о чем мы говорили в темах о насилии детей и женщин – НЕМЫСЛИМО, не то что в христианской церкви, но и в безбожном мире! И понимать это, находясь на стыке двух культур и видя разницу в мышлении двух систем, лично для меня очень болезненно.
Google Sites
Report abuse